Энциклопедия живописи - Французская школа

Жан Огюст Доминик Энгр родился 29 августа 1780 года в Монтобане, на юго-западе Франции. Его отец был родом из Тулузы, обладал множеством талантов и сделал всё возможное для творческого развития сына, открыв ему дорогу в художественную столицу мира - Париж. Именно туда молодой Энгр отправится учится. Именно там его настигнет всемирная слава...

Отец будущего художника Жозеф Энгр был наделён темпераментом истинного южанина. Его супруга Анна, урождённая Муле, часто жаловалась на беспечность и легкомысленность своего мужа, который переложил на её плечи воспитание троих детей. Тем не менее, он, широко известный в местных кругах рисовальщик, гравёр и музыкант, пользовавшийся любовью друзей и имевший хорошие связи в художественных кругах, сразу разглядел в своём старшем сыне "божью искру", из которой, при определённых условиях, может разгореться яркое пламя гения. И отец создаёт сыну такие условия.

Сначала Жозеф Энгр сам обучает сына рисованию, пению и игре на скрипке, пытаясь определить, в каком направлении тот должен будет продолжить своё образование. После первых же художественных опытов мальчика становится понятно, что природа одарила его настоящим талантом именно в этой области. Отец направляет 11-летнего Энгра в Тулузу, к своему приятелю, известному художнику Жозефу Гийому Року (1756-1857), который в то время преподавал в тулузской Академии изящных искусств. Там с 1791 по 1796 год юный Энгр проходил основной курс обучения.

Некоторые критики отмечали, что в "Сидящей купальщице" Энгр одним из первых представил наготу просто как мотив бытового жанра, и композиция, по их мнению, решена очень целомудренно.
Другие же находили, что картина "слишком откровенна" : невольное ожидание того, что через несколько мгновений обнажённая женщина медленно встанет и осторожно войдёт в воду, придаёт картине эротический характер, тело же изображено во всей его красе и роскоши, что, по мнению критиков, ещё больше придаёт работе чувственности.
Знаменитый американский художник и фотограф Мэн Рэй (1890-1976) увидел в изгибах фигуры "Купальщицы" очертания скрипки. В 1924 году, вдохновлённый этой идеей, он даже сделает известную фотографию под названием "Скрипка Энгра". В будущем Рэй не раз снова и снова возвращался к этой теме уже после появления у фотографов цвета.
Страсть художника к игре на скрипке и преклонение его перед этим инструментом привели к тому, что во французском языке даже закрепилась идиома "скрипка Энгра", означающее занятие чем-либо для собственного удовольствия, а не по необходимости.
Эдгар Дега (1834-1917) впервые увидел "Сидящую купальщицу" в частной коллекции - в доме приятеля своего отца, коллекционера Эдуарда Вальпинсона, фамилия которого часто присутствует в названии картины, и убедил того выставить картину на Всемирной выставке 1855 года.

Пребывание в Тулузе, историческом и культурном центре провинции Лангедок - этот город был основан римлянами под названием "Толоза" и уже в III веке стал центром епископства - пробудило у начинающего художника интерес к античности и искусству последующих эпох.

В августе 1797 года молодой Энгр, с прекрасными рекомендациями своего учителя Рока и с ощущением значительности предстоящей миссии художника, отправляется завоёвывать Париж и без особого труда поступает на учёбу к самому Жаку Луи Давиду (1748-1825). Позже Энгр вспоминал, что среди 60 студентов мастерской Давида существовало чёткое разделение на 3 большие группы : "замарашки", которые считали особым шиком ходить в грязной одежде, выкуривать, по меньшей мере, 3 трубки в день и кичится тем, что не имеют никаких предпочтений в искусстве; "бородачи", которые носили бороды и воплощали на своих полотнах библейские сюжеты; а также "аристократы", преклоняющиеся перед искусством античности и Ренессанса. Энгр относил себя к 3-ей группе и общался только с теми студентами, которые разделяли его взгляды. Одним из его приятелей становится Франсуа Мариус Гране (1775-1849), и эта дружба будет связывать художников на протяжении всей жизни.

"Я не верю, что кто-нибудь может быть более строгим судьёй для меня, чем я сам. Чем больше я развиваюсь, тем большим тираном по отношению к себе я становлюсь" (Энгр, 1806)

После первых же месяцев обучения в Академии за Энгром закрепилось прозвище "отшельник" - настолько он был погружён в свою работу и держался в стороне от обычных юношеских забав. Вот как описывает студента Энгра один из его коллег : "В школе он был одним из самых упорных и прилежных, и эта черта в сочетании с серьёзностью его характера и недостатком того, что обычно называют "живостью ума", были причиной того, что он мало принимал участия во всех тех шумных глупостях, которые разыгрывались вокруг; он учился с большим постоянством и настойчивостью, чем большинство его соучеников". Талант и упорство Энгра были замечены Давидом, который выбирает его из всех своих учеников для участия в конкурсе Гран-при де Ром, награду за победу в котором являлась стажировка в Италии, финансируемая французским правительством. Впервые Энгр принимает участие в престижном конкурсе в 1800 году и оказывается на 2-ом месте. Спустя год молодой художник предпринимает ещё одну попытку, и на этот раз он - первый! Однако радость победы омрачается тем обстоятельством, что Франция существенно "поиздержалась" во время наполеоновских войн, и правительство посчитало невозможным в такой критический момент оплачивать 4-летнее пребывание за границей никому не известного начинающего художника. Поездка откладывается на неопределённый срок. Всё это время Энгр много работает над копиями работ выдающихся художников мира, которыми пополнялись экспозиции парижских музеев солдатами Наполеона.

В 1806 году художник ноконец-то получает разрешение выехать в Италию. Он сразу же отправляется в путь, оставляя в Париже несколько картин для предстоящего Салона и ... свою невесту Жюли Форестьер.

По прибытии в итальянскую столицу художник узнаёт, что его работы, выставленные на парижском Салоне, были подвержены суровой критике. Энгр в отчаянии пишет одному из своих приятелей : "Увы, Салон стал местом моего позора, а сам я - жертвой невежества и злого рока".

Чтобы не погрязнуть в депрессии, художник работает с ещё большей самоотдачей. У него нет времени на переживания - он, как и все стипендиаты Французской академии, должен доказать своё мастерство не только в копировании работ великих мастеров прошлого, но и в создании собственного масштабного полотна, причём непременно на историческую тему. Энгр работает без устали, его мало заботит всё, что не относится к его творчеству - даже то, что родители Жюли настояли на расторжении её помолвки с художником, считая, что "этот одержимый" вряд ли составит счастье их дочери.

В 1810 году заканчивается срок стажировки, однако художник решает остаться в Риме. Он очень рано достиг вершин мастерства как портретист и продолжал оставаться одним из лучших художников в этом жанре на протяжении последующих десятилетий. В Риме Энгр часто пишет портреты, а гонорары, полученные от заказчиков, позволяют ему безбедно существовать в итальянской столице.

Французская живописная школа начала XIX века была разбита на два антагонистических лагеря : неоклассицисты во главе с Энгром противостояли романтикам под предводительством Делакруа (1798-1863). Нешуточные словесные баталии, разгоревшиеся между лидерами направлений, привели к тому, что они стали непримиримыми врагами в жизни и в искусстве.
В книге "История современных художников", опубликованной в 1855 году, критик Т.Сильвестер, большой поклонник романтического направления в живописи, язвительно замечает : "Энгр является самым совершенным представителем того псевдогреческого и псевдоримского педантизма, который заставляет все наши чувства и мысли втискиваться в формы, называемые стилем. Господин Энгр не имеет с нами ничего общего, это китайский художник, потерявшийся в XIX веке в руинах Афин". О различии стилей и эстетических концепций Делакруа и Энгра писали в те времена много и часто. Вот одно из типичных высказываний : "Энгр не переносит анатомию и точность в мелочах : он, прежде всего, созерцатель. Делакруа же имеет богатое воображение..."
Через год после Всемирной выставки Делакруа избирают членом Академии изобразительных искусств. Энгр разочарован : "Сегодня я так остро, как никогда ранее, почувствовал желание раз и навсегда порвать со своей эпохой - такой глупой и грубой она мне кажется, когда бездумно превозносит насквозь фальшивых пророков".
Делакруа не остался в долгу и ответил Энгру, не скрывая своей неприязни : "Творчество господина Энгра является истинным проявлением ложного эстетства. Очень возможно, что в музыке он был бы более талантлив".
Над трепетным отношением Энгра к музыке посмеивались многие, но сам художник никогда не думал о том, чтобы заняться ею профессионально : ведь для этого он был бы вынужден "изменить" живописи. Язвительные слова Делакруа больно ударили Энгра, как он выразился "в самое сердце", поскольку порой он сам ненавидел себя за то, что "всю жизнь метался между любовью к живописи и страстью к музыке".
Теофиль Готье (1811-1872), поэт и историк искусства, который в юности и сам занимался живописью, пытался быть объективным по отношению к обоим художникам, столь различающимся в понимании искусства, но позднее получившим практически одинаковое, вполне заслуженное признание. Готье ратует за новое художественное направление - романтизм, восхваляет гений Делакруа, но постепенно даёт понять, что его личные предпочтения - на стороне Энгра : "Он один представляет сегодня высокие традиции истории, прежние художественные идеалы и стили. Именно поэтому его столь часто обвиняют в том, что он лишён ощущения современности, что он не замечает происходящего вокруг, и что, наконец, он не из своего времени. Эти обвинения справедливы лишь отчасти : он действительно не из своего времени, потому что он вечен!"
Рассуждая о романтизме Делакруа и других новейших направлениях в живописи, Готье признаёт : "Мы предпочитаем абсолютную красоту, совершенную красоту, красоту вне времени, которая характерна для каждой страны, для каждой культуры, которой восхищаешься в прошлом, настоящем и в будущем".
Любуясь написанной Энгром обнажённой натурой, всегда говорят об "абсолютной красоте" и "вечности прекрасного". Такие произведения, как "Большая одалиска" или "Источник" создавались художником на основе глубоко познанных и изученных закономерностей развития общества в эпоху античности и Ренессанса, а также на основе постоянного изучения природы.
По живописной манере Энгр не похож на романтиков, которых он считал "разрушителями искусства". Его рисунок каллиграфически выверен, контур объема чёток, мазок неразличим, композиция строится по законам симметрии, всё подчинено рациональному началу. И противников неоклассицизма возмущало именно то, что в произведениях Энгра ощущается сдержанность чувств и холодность, которые как бы создают дистанцию между прекрасным телом на полотне и зрителем. Даже запечатлённые художником непосредственно с натуры персонажи предстают на портретах отчуждёнными и недоступными.
Энгр был и остаётся глубоким приверженцем классицизма в живописи XVIII столетия. За год до смерти художник скажет : "Для меня является делом чести оставаться верным убеждениям, от которых я не откажусь до последнего вздоха". А почти за полвека до этого, в 1821 году, он писал : "Итак, я являюсь последователем хороших учений, а не новатором. Однако я ни в коей мере не рабский подражатель школ XIV и XV столетий, как утверждают клеветники, и, если меня обвиняют в фанатичном отношении к Рафаэлю и его столетию, я решительно возражаю : нигде и ни в чём я не был более скромен и тактичен, чем по отношению к произведениям великих мастеров той эпохи". А в другом месте : "Я работаю слишком медленно, и это происходит только из-за того, что мною движет стремление создать нечто хотя бы отдалённо напоминающее прекрасные работы Рафаэля".
Когда критик Ф.Анталь в своей работе "Между Ренессансом и романтизмом" назвал Энгра "ультраконсервативным ультраклассицистом", то за живописца заступились даже его идейные противники, обвинившие критика в излишне предвзятом отношении к этому талантливому мастеру, творческое наследие которого насчитывает более 300 картин, среди которых огромное количество всемирно известных портретов и изображений обнажённой натуры, несколько тысяч акварелей, зарисовок, эскизов и тщательно выполненных штудий.

В декабре 1813 года Энгр женится на Мадлен Шапель, а уже в следующем году в семье происходит трагедия : ребёнок, родившийся у Мадлен, умер через несколько часов после появления на свет. Как известно, беда не приходит одна : несколько месяцев спустя умирает отец художника.

В 1815 году окончательный разгром Наполеона под Ватерлоо приводит у тому, что большинство французских заказчиков Энгра спешно покидают Рим. В связи с этим резко ухудшается материальное положение художника, семья едва сводит концы с концами. В 1817 году умирает мать Энгра. Работы, из года в год выставляемые художником на Салоне, по-прежнему воспринимаются без энтузиазма. В 1819 году за Энгром закрепилось ироничное прозвище "готический художник" : критики расценивали пристрастие художника к искусству античности, Ренессанса и христианского средневековья как эпигонство.

Скульптор Лоренцо Бартолини (1777-1850), близкий друг Энгра ещё со времён учёбы у Давида, видя, как то бедствует, приглашает художника с женой к себе во Флоренцию, где имеет роскошный особняк и, пользуясь своим положением признанного мастера, живёт, практически ни в чём себе не отказывая. В июне 1819 года Энгр принимает предложение друга. Несколько месяцев беззаботной жизни и Энгры покидают гостеприимного Бартолини чуть ли не со скандалом. Поговаривали, что причиной ссоры была банальная зависть неудачливого художника к преуспевшему скульптору. По другой версии, Энгр приревновал свою жену к Бартолини. Как бы там ни было, но теперь супругам, помимо других расходов, приходилось оплачивать и аренду дома, в котором они поселились. Позже Мадлен вспоминала об этом периоде их жизни : "Мы познали страшную нищету. Во время пребывания во Флоренции в доме часто не было хлеба, а пекарь не соглашался давать его нам в долг". К счастью, Мадлен отличается весёлым нравом и поистине ангельским терпением : она, как может, оберегает художника от забот повседневной жизни. Энгр ценил это и как-то признался : "Я смело утверждаю, что наш брак может послужить примером для многих".

В 1824 году Энгр возвратился из Флоренции в Париж и выставил на Салоне монументальную работу "Обет Людовика XIII, просящего покровительства Богоматери для Французского королевства", написанную по заказу министра внутренних дел Франции. Произошло невероятное : в отзывах о картине впервые не было осуждений, более того, критики в один голос называли полотно "выдающейся работой", а самого Энгра "многообещающим художником".

Справедливости ради стоит заметить, что подобная благосклонность по отношению к этой картине, являлась, скорее, спланированной акцией, нежели означала действительно заслуженное Энгром признание. Ведь на том же Салоне, рядом с этим откровенно национально-монархическим полотном была представлена картина Эжена Делакруа (1798-1863) "Сцена резни на острове Хиос", рассказывающая о самоотверженной освободительной борьбе греческого народа против турецкого господства, которая была подвергнута осуждению и оценена критикой как "резня живописи".

В 1825 году Энгра награждают Орденом Почётного легиона. Он становится профессором, вице-президентом, а в 1834 году - президентом парижской Академии изящных искусств.

Копия автопортрета Энгра, авторство которой приписывается Луиджи Каламатто (1802-1869) или Жану Антуану Гудону (1781-1868) .

Энгр запечатлён в возрасте 55 лет - в это время он был директором Виллы Медичи в Риме.

1835, гравюра. Музей Бонна, Байонн, Франция.

В декабре 1834 года Энгр с Мадлен снова выезжают в Италию : художник получает назначение на пост директора Французской академии в Риме, которая являлась филиалом парижской Академии изящных искусств и центром заграничной стажировки молодых французских художников. Ученики Виллы Медичи (неофициальное название Французской академии), к которым Энгр относится по-отечески на протяжении всего 6-летнего срока своего директорства, преклоняются перед мэтром. По воскресеньям директор проводит концерты, во время которых поражает студентов и коллег-профессоров своей игрой на скрипке. Одним из самых любимых произведений Энгра становится "Дон Жуан" Моцарта в переложении Шарля Гуно (1818-1893) - тогдашнего стипендиата Академии. Уже став известным композитором, Гуно часто вспоминал те вечера у Энгров, когда "госпожа Энгр, уставшая и сонная, бродила по дому настолько долго, насколько у неё хватало терпения, а затем, наконец, не выдержав, захлопывала крышку рояля, давая нам понять, что пора прекращать споры и отправляться спать".

В Риме Энгр знакомится с Ференцем Листом (1811-1886), который по его приглашению не раз выступал на Вилле Медичи. И студенты, и профессора были в восторге от своего директора, который предпочитал подобные творческие встречи скучным официальным собраниям.

В августе 1837 года в Риме вспыхивает эпидемия холеры. Один из студентов Академии умирает на 3-ий день после заражения. Остальные - в панике упаковывают вещи, собираясь бежать. Однако Энгр запрещает им покидать здание, запирает дверь и объявляет карантин. В течение нескольких недель студенты и профессора находились в изоляции, а сам директор собирал всех в зале и читал вслух сочинения Плутарха. Когда стало ясно, что угроза заражения миновала и никто больше не стал жертвой эпидемии, двери Академии распахнулись - и студенты, в знак признательности своему директору, пронесли его на руках по улице от Виллы Медичи до дома, где он жил.

В апреле 1841 года заканчивается период пребывания Энгра на посту директора римской Французской академии, и семья покидает Италию. В часть возвращения художника в Париж был устроен большой банкет на 400 персон. Энгр неоднократно удостаивается аудиенций у короля, поддерживает приятельские отношения с наследником престола герцогом Орлеанским.

В феврале 1849 года Мадлен случайно поранила ногу. Несколько месяцев рана не заживала, что привело к гангрене. В конце июля Мадлен не стало. Энгр тяжело переживает смерть жены, которая на протяжении 36 лет была его настоящим ангелом-хранителем : "Всё закончилось. Её больше нет, нет моего дома, я надломлен. Всё, что я могу, - это плакать от горя". Художник впадает в жестокую депрессию. Он уединяется в своём доме.

Могила Энгра на кладбище Пер-Лашез в Париже

Спустя 3 года, друзья, видя, что Энгр совершенно потерял интерес к жизни, решаются представить ему вдову известного адвоката Дельфину Рамель, о которой сам художник писал так : "Она не слишком молода и не слишком стара. Солидная женщина". Дельфина выходит замуж за Энгра 15 апреля 1852 года - ему тогда был 71, а её 43 - и прекрасно справляется с обязанностями жены художника, принимая на себя все заботы повседневной жизни и самостоятельно решая все бытовые вопросы.

Во время парижской Всемирной выставки 1855 года был организован ретроспективный показ работ Энгра. Такой же чести удостоился и Делакруа. Неприязненно относящиеся друг к другу художники одинаково ценились в правительственных кругах.