Дата последней модификации :
Всего репродукций / Всего репродукций школы / Всего репродукций мастера :  /  / 26  
Сандро Боттичелли

1445 (Флоренция, Италия) -

май, 1510 (Флоренция, Италия)

Рафаэль Альберти

(цикл "Живопись", 1945-1952,
перевод Левика В.)

Боттичелли.
Арабеска

Неуловимой грации печать
в улыбке, в каждом выраженье.
Уже готова кисть начать!
Как дуновенье - линии движенье.

Холста сияющая гладь
так лаконична,
мягко напряженье
зефиров дующих, и лёгкой ткани взлёт.

Ритмичных завитков скольженье
и на воде, и в вышине,
в отточенной штрихом волне.
И то деталей сопряженье,
и тот во всём геометричный строй,
которому своей капризною игрой
и ветер невзначай поможет,
когда, порхая, множит
цветы, и птиц, и мотыльковый рой.

А на холсте, в пространстве нерушимом,
из танца линий рождены,
танцуют спутницы весны
на радость херувимам
и серафимам,
чьи хоры с вышины
зовёт молиться
грегорианского архангела десница,
и хрупкой грации печать
в улыбке, в каждом выраженье,
и как дыханье - линии движение,
и полотна сверкающая гладь,
и тот же ритм и чувство меры
в прозрачно-бледной наготе Венеры.

В честь Боттичелли назван кратер на Меркурии
Сандро Боттичелли (Алессандро ди Мариано Филипепи) сегодня считается одним из самых великих европейских художников. Но так было не всегда : имя этого живописца в течение долгого времени было предано забвению, и маньеристы в конце XVI века, а затем художники-прерафаэлиты в XIX веке заново открыли миру его творчество. Бесспорным достоинствами работ Боттичелли являются изумительная точность рисунка, основанная на чёткости линий, и благородная красота персонажей, а отличительной чертой его стиля считается мастерское владение приёмами, позволяющими передать внутреннее состояние человека. Именно Боттичелли называют самым проницательным исследователем человеческой психики не только периода чинквиченто, но и всего итальянского Возрождения.

Оньиссанти, где проживает семья Филипепи, представляет собой предместье Флоренции на берегу реки Арно, населённое, в основном, ремесленниками. Отец будущего художника занимался кожевенным делом, один из братьев, Джованни, был купцом (это его прозвище "Боттичелло" ("бочонок") унаследовал позже Сандро), а второй брат, Антонио, стал известным гравёром и золотых дел мастером... Именно ювелирное искусство сыграло немаловажную роль в становлении художника Боттичелли. Вазари (1511-1574) пишет, что отец отправил юного Сандро на учёбу к одному ювелиру : возможно, Мариано хотел, чтобы младший сын пошёл по стопам Антонио, что положило бы начало небольшому, но надёжному семейному предприятию. Между ювелирами и живописцами в то время существовала столь тесная связь, что поступить в мастерскую одних означало получить прямой доступ к ремеслу других, и "Сандро, изрядно поднаторевший в рисунке, вскоре увлёкся живописью и решил посвятить себя ей". Предположительно в 1460 году Сандро впервые увидел работы монаха-кармелита фра Филиппо Липпи (ок.1406-1469), которые произвели на него огромное впечатление и утвердили в решении стать художником. В 1464 году он поступает в мастерскую фра Филиппо, а через какое-то время уезжает вместе с учителем в Прато для оформления одной из тамошний церквей. Затем их пути разошлись : Липпи отправляется в Сполето для выполнения очередного заказа, а Боттичелли возвращается во Флоренцию. Вазари утверждает, что уже в 1469 году Боттичелли - самостоятельный художник, ибо в Кадастре о доходах граждан Флоренции его отец сделал запись о том, что его сын Сандро "работает дома". Вообще, старому Мариано повезло с сыновьями : деятельность всех четверых (а старший из них, Джованни, к тому времени занял должность финансового посредника при правительстве Флорентийской республики) принесла семье Филипепи значительные доходы и солидное положение в обществе.

Портрет Сандро Боттичелли в издании Джорджо Вазари "Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих".

Во 2-ой половине 60-ых годов Боттичелли часто посещает мастерскую известного флорентийского скульптора и художника Вероккио (1435-1488) и работает, в основном, над изображениями Мадонн по заказам состоятельных горожан. В возрасте 25 лет, в 1470 году, Боттичелли открывает собственную мастерскую и набирает учеников : по иронии судьбы, в их числе был и Филиппино Липпи (1457-1504), незаконнорожденный сын фра Филиппо. Летом того же года Боттичелли завершает работу, которая принесет ему общественное признание : это картина с изображением аллегории Силы, написанная по заказу Торгового Трибунала Флоренции. В 1475 году художник оформляет капеллу Медичи в церкви Санта Мария Новелла, где впервые обращается к теме, к которой не раз ещё вернётся в своём творчестве - поклонение волхвов. Эта фреска интересна тем, что её персонажами стали реальные люди : члены семьи Медичи и выдающиеся деятели искусства того времени - к примеру, художник Гирландайо (1449-1494), которому Боттичелли был многим обязан... Неудивительно, что эта работа вызвала всеобщее восхищение.

Мастера заметили и приблизили к себе сами Медичи! Так в 1478 году начался самый прекрасный период в его жизни и самый плодотворный - в его творчестве. Особенно благоволил к Боттичелли брат Лоренцо Великолепного, Джулиано Медичи. По его заказу художник расписал знамя для знаменитого турнира 1475 года на Пьяцца Санта Кроче, а незадолго до гибели младшего Медичи в 1478 году Боттичелли написал несколько портретов Джулиано, которые на века сохранили его черты...
"Ах! Боттичелли! Элегантность и изысканость страстей, глубокое сострадание и стремление к блаженству! Человеческая душа в этой беспокойной красоте выглядит обнажённой - этого нет больше ни у одного художника" (Эмиль Золя, 1896)
В своих дворцах Медичи часто устраивали встречи корифеев науки и искусства, во время которых философы и поэты затевали дискуссии, посвящённые неоплатоническим идеям. Будучи полноправным членом "кружка Медичи", Боттичелли сблизился с философом Марсилио Фичино (1433-1499), теории которого об идеальной красоте и воплощении её в искусстве, имели огромное влияние на живописца, о чём красноречиво свидетельствуют его работы, созданные в этот период. Мастерская Боттичелли процветает, слава о талантливом художнике быстро распространяется за пределы Флоренции и достигает Рима. В 1481 году папа Сикст IV приглашает Боттичелли оформить фресками самую известную капеллу Ватикана. Как утверждает Вазари, "Сандро весьма преуспел в работе и превзошёл своих именитых коллег", также принимавших участие в росписи Сикстины - Гирландайо, Пьеро дель Поллайоло (1443-1496) и Перуджино (1448-1523).
Через несколько месяцев, закончив работу по оформлению Сикстинской капеллы, Боттичелли покидает Рим и возвращается в родную Флоренцию. Количество заказов неуклонно растёт - и большинство из них Боттичелли получает от Медичи. В 1483 году мастер работает над оформлением виллы Лоренцо Великолепного в Вольтерра...
В 1492 году Лоренцо Медичи умирает. Для Флоренции наступают тяжёлые времена. На городских площадях гремят проповеди Джироламо Савонаролы, проклинающего "развратный род Медичи".

 

Фра Бартоломео "Портрет Савонаролы"
(Музей ди Сан Марко дель Анджелико,
Флоренция, Италия)

В 1494 году, когда к Флоренции подошли французские войска и Медичи были изгнаны из города, монах-доминиканец Джироламо Савонарола, не занимая никакой официальной должности, стал фактическим диктатором восстановленной республики. Из города веселья Флоренция превратилась в город покаяния. Савонарола беспощадно преследовал всякое проявление "язычества" и сжигал на "очистительных" кострах предметы роскоши и произведения искусства. В проповедях Савонаролы звучали призывы к всеобщему покаянию и угрозы скорого конца света. В конце концов, флорентийцы устали от постоянных запугиваний и бессмысленных реформ, и в мае 1498 года Савонарола был схвачен своими бывшими сторонниками и казнён на площади перед Синьорией.

Разгорается самая настоящая революция - но несоциальная, а духовная, поразившая в первую очередь самые чувствительные, искушённые умы представителей элиты, взлелеянной тем самым Лоренцо Великолепным, которого теперь повсеместно предавали анафеме. "Своими проповедями, 0 пишет Андре Шастель, - Савонарола посеял настоящее смятие в самых светлых умах".
Произошла переоценка ценностей : очевидно, свобода и жизнь в Городе вечного праздника, оказались непосильной ношей для флорентийцев, стремившихся вновь обрести прочные, истинные моральные и духовные устои и поэтому всячески поддерживавших Савонаролу. Боттичелли, живший под одной крышей с братом Симоне, убеждённым "пьяньони" (букв. "плакса" - так называли ярых сторонников Савонаролы), испытал сильное влияние проповедей этого монаха, что не могло не оставить глубокого следа в его живописи, к примеру, в "Мистическом Рождестве", написанном в 1501 году. Андре Шастель отмечает : "Художник, с юных лет склонный к созерцательности, и под конец жизни остался верен себе : он не выступал с громкими речами, а всё больше замыкался в себе, что проявилось в характере его последних произведений".
Это утверждение более всего подходит к личности Боттичелли, для которого самым важным всегда оставались его собственные внутренние переживания. Возможно, поэтому художник так никогда и не завёл семью...
Боттичелли умер во Флоренции во 2-ой половине мая 1510 года и похоронен в фамильной гробнице в Оньиссанти.

Джорджо Вазари (1511-1574)
"Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих" (перевод А.И.Венедиктова)

Джорджо Вазари "Автопортрет", 1550, Галерея Уффици, Флоренция, Италия Обложка первого издания "Жизнеописаний"

"Жизнеописание Сандро Боттичелли флорентинского живописца"

"В это же самое время(1), иначе говоря, во времена великолепного Лоренцо Старшего деи Медичи, кои для людей талантливых были поистине золотым веком, процветал и Александр, именовавшийся по обычаю нашему Сандро и прозванный Боттичелли по причине, которая сейчас станет ясной. Был он сыном Мариано Филипепи, флорентинского гражданина, которым был тщательно воспитан и обучаем всему, чему в ту пору было принято обучать мальчиков до того, как отдать их в мастерские. Однако, хотя он с лёгкостью изучал всё, что ему хотелось, он тем не менее никогда не успокаивался и его не удовлетворяло никакое обучение ни чтению, ни письму, ни арифметике, так что отец, которому надоела его взбалмошная голова, отдал его, отчаявшись, обучаться ювелирному делу у своего кума, прозванного Боттичелли, мастера в то время весьма сведущего в этом искусстве. В ту пору была величайшая дружба и как бы постоянное сотрудничество между ювелирами и живописцами, благодаря чему Сандро, который был человек бойкий и только рисованием и занимался, увлекся и живописью и решил заняться и ею. И когда открыл он душу свою отцу, тот зная, куда у него повёрнуты мозги, отвёл его к фра Филиппи из обители Кармине, превосходнейшему тогдашнему живописцу, и договорился с ним, чтобы он обучал Сандро, как тот и сам того желал. И вот, отдавшись целиком этому искусству, он стал последователем своего учителя и подражал ему так, что фра Филиппо его полюбил и своим обучением вскоре поднял его до такой ступени, о которой никто не мог бы и подумать.
Будучи ещё юношей, он написал фигуру Стойкости в числе тех Добродетелей, которые были написаны на дереве Антонио и Пьетро Поллайоли для купеческого цеха во Флоренции. В церкви Санта Спирито во Флоренции он расписал доску для капеллы Барди, тщательно выполненную и великолепно отделанную, где есть оливы и пальмы, выписанные им с большой любовью. У конвертиток он написал на дереве алтарный образ для этих монахинь, а также и другой для монахинь св.Варнавы.
В церкви Оньисанти для семьи Веспуччи он написал фреской на алтарной преграде около дверей, ведущих к хору, св.Августина, над которым он немало потрудился, стараясь превзойти всех живописцев своего времени, но в особенности Доменико Гирландайо, выполнившего с другой стороны св.Иеронима(2). Работа эта получилась достойной наивысшей похвалы, ибо на лице этого святого он выразил ту глубину, остроту и тонкость мысли, которая свойственна лицам, исполненным премудрости и постоянно погруженным в исследование предметов высочайших и наитруднейших. Фреска эта, как говорилось в жизнеописании Гирландайо, перенесена в сём 1564 году на другое место в целости и невредимости.
Этим он завоевал себе доверие и известность, и цех Порта Санта Мариа заказал ему в церкви Сан Марко на дереве Венчание Богоматери с хором ангелов, отлично им нарисованное и написанное(3). В доме Медичи он выполнил много вещей для Лоренцо Старшего и главным образом Палладу в натуральную величину на гербе с пылающими факелами, а также св.Себастьяна. В церкви Санта Мария Маджоре во Флоренции около капеллы Панчатики находится отлично написанный им Плач о Христе с мелкими фигурами(4). Для различных домов во Флоренции он написал всякие тондо и много обнажённых женщин, как, например, сохранившиеся поныне в Кастелло, вилле герцога Козимо, две картины и фигурами : одна из них - это рождающаяся Венера с ветерками и ветрами, помогающими ей вступить на землю вместе с Амурами, другую же Венеру осыпают цветами Грации, возвещая появление Весны; обе они выполнены с грацией и выразительностью(5).
На Виа деи Серви, в доме Джованни Веспуччи, ныне принадлежащем Пьетро Сальвиати, он выполнил вокруг одной из комнат много картин в ореховых рамах в виде бордюра и шпалер, со многими весьма живыми и прекрасными фигурами(6). Равным образом в доме Пуччи он изобразил новеллу Боккаччо о Настаджо дельи Онести на 4-х картинах с мелкими фигурами, отличающихся живописью изящной и красивой, а в тондо - Богоявление(7). В монастыре Честелло для одной из капелл он написал на доске Благовещение. В церкви Сан Пьетро Маджоре у боковых дверей он расписал доску для Маттео Пальмьери с бесчисленным множеством фигур, а именно Успения Богоматери с небесными кругами, как их принято изображать, с патриархами, пророками, апостолами, евангелистами, мучениками, исповедниками, учителями, девственницами и ангельскими чинами, и всё это по плану, данному ему Маттео, человеком учёным и достойным; вещь эта написана с мастерством и тончайшей тщательностью. Внизу же изображён коленопреклоненный Маттео, а также его жена. Однако, несмотря на то, что работа эта была прекраснейшей и должна была бы посрамить любого завистника, нашлось всё же несколько злопыхателей и хулителей, кои, не будучи в состоянии очернить её в другом отношении, говорили, что и Маттео и Сандро впали в тяжкий грех ереси; правда это или не правда судить не мне. Достаточно того, что фигуры, выполненные Сандро, поистине заслужили похвалы за усилия, вложенные им в изображении небесных кругов, за то, как он отделил ангелами одни фигуры от других, за ракурсы, за различные точки зрения, изображённые по-разному, и за хороший рисунок всего исполненного(8).
В это время Сандро получил заказ на небольшую дощечку с фигурами в три четверти локтя каждая, которая была помещена в церкви Санта Мария Новелла между двух дверей главного фасада церкви, по левую руку, если войти через средние двери. На ней изображено Поклонение волхвов(9), и особую выразительность мы видим в первом старце, который, целуя ноги Господа нашего и тая от нежности, отменнейшим образом показывает, что он достиг цели длиннейшего своего путешествия. Фигура же этого царя представляет собой точный портрет Козимо Старшего деи Медичи, самый живой и самый схожий из всех дошедших до наших дней. Второй - это Джулиано деи Медичи, отец папы Климента VII, и видно, как он сосредоточенно, с благоговейной душой преклоняется перед младенцем и подносит ему свои дары. И как со своей стороны третий - Джованни, сын Козимо, - преклонив колено, обращается к нему с благодарственной молитвой и исповедует в нём истинного мессию. Невозможно и описать всю красоту, вложенную Сандро в изображение голов, повёрнутых в самых разнообразных положениях - то в фас, то в профиль, то в полуоборот, то наконец, склонённых, а то ещё как-нибудь иначе, - невозможно также описать и всё разнообразие в выражениях лиц у юношей и у стариков со всеми отклонениями, по которым можно судить о совершенстве его мастерства, - ведь даже в свиты трёх царей он внёс столько отличительных черт, что легко понять, кто служит одному, а кто другому. Поистине произведение это - величайшее чудо, и оно доведено до такого совершенства в колорите, рисунке и композиции, что каждый художник и поныне ему изумляется.
И тогда он завоевал себе этим во Флоренции и за её пределами такую славу, что папа Сикст IV, построивший капеллу в своём римском дворце и пожелавший расписать её, распорядился поставить его во главе работы. И вот он и выполнил там собственноручно нижеописанные истории, а именно : как дьявол искушает Христа, как Моисей убивает египтянина и как ему дают напиться дочери Иофора Мадиамского, а также как во время жертвоприношения сыновей Аарона огонь нисходит с небе; а над историями в нишах несколько святых пап(10). Вследствие этого среди многих соревнующихся, которые работали вместе с ним и которые были и флорентинцами и из других городов, он приобрёл известность и славу величайшую, а от папы получил порядочную сумму денег, которую он сразу же, пока был в Риме, промотал и растратил, ибо по своему обыкновению вёл жизнь беспечную. Закончив же и раскрыв полученную ему часть росписи, он тотчас же возвратился во Флоренцию, где, будучи человеком глубокомысленным, частично иллюстрировал Данте, сделал рисунки к Аду, и выпустил это в печать, на что потратил много времени, а так как он в это время не работал, то это внесло в его жизнь очень большой беспорядок. Он напечатал много и других своих рисунков, но неудачно, так как гравюры были плохо сделаны; лучшее же, выполненное его рукой, - Триумф Веры фра Джироламо Савонаролы из Феррары(11), приверженцем секты которого он стал в такой степени, что бросил живопись и, не имея средств к существованию, впал в величайшее разорение(12). Тем не менее он упорствовал в своих убеждениях и сделался, как их называли тогда, "плаксой", отошёл от работы и в конце концов постарел и обеднел настолько, что, если бы о нём не вспомнил, когда ещё был жив, Лоренцо деи Медичи, для которого он, не говоря о многих других вещах, много работал в малой больнице в Вольтерре, а за ним и друзья его и многие состоятельные люди, поклонники его таланта, он мог бы умереть с голоду(13).
В церкви Сан Франческо, что за воротами Сан Миньято, есть тондо с Мадонной и несколькими ангелами в человеческий рост, выполненное рукой Сандро и почитавшееся произведением прекраснейшим(14).
Был Сандро человеком весьма приятным и нередко любил подшутить над своими учениками и друзьями. Так рассказывают, что, когда один из его учеников по имени Бьяджо выполнил для продажи тондо, точь-в-точь похожее на вышеназванное, Сандро продал его за 6 флоринов золотом одному гражданину и затем, разыскав Бьяджо, сказал ему : "Ну я, наконец, продал эту твою картину, однако нужно её сегодня вечером прибить повыше, тогда она будет выглядеть лучше, а завтра утром зайди на дом к этому самому горожанину и приведи его сюда, чтобы он увидел её при хорошем освещении на своём месте, а там и денежки подсчитаешь". "О, как вы это хорошо устроили, учитель", - воскликнул Бьяджо, отправился в мастерскую, повесил тондо как можно выше и ушёл. А в это время, Сандро и Якопо, другой его ученик(15), вырезали из бумаги 8 капюшонов, какие носят горожане, и белым воском прилепили их на головах 8 ангелов, окружавших на названном тондо Мадонну. Наступило утро, и тут как тут появился Бьяджо с горожанином, купившим картину и знавшим о шутке. И вот, когда вошли они в мастерскую, Бьяджо посмотрел верх и увидел, как его Мадонна, в окружении не ангелов, а флорентийской Синьории, восседает среди этих самых капюшонов; он чуть не закричал и хотел уже просить у покупателя прощения, но, видя, что тот молчит и даже хвалит картину, замолчал. В конце концов Бьяджо ушёл вместе с горожанином и у него на дому получил за картину 6 флоринов, в соответствии с тем, как тот сторговался с его учителем. Когда же он возвратился в мастерскую, Сандро и Якопо как раз только что сняли бумажные капюшоны, и он увидел, что его ангелы - ангелы, а не горожане в капюшонах, и так был поражён, что не знал что и сказать. Обратившись наконец к Сандро, он промолвил : "Учитель мой, я прямо не знаю, сон это или явь. У этих ангелов, когда я сюда пришёл, были на головах красные капюшоны, а теперь их нет, так что же это значит?" - "Ты не в себе Бьяджо, - ответил Сандро, - это деньги свели тебя с ума. Если бы это было так, неужели ты думаешь, что горожанин купил бы картину?" - "И правда, - согласился Бьяджо, - ведь он мне ничего е сказал. И все же мне это чудным показалось". А тут и все остальные подмастерья его обступили и наговорили столько, что он решил, что все они спятили с ума. Как-то поселился возле Сандро некий ткач и поставил без малого 8 станков, которые, когда они работали, то не только бедного Сандро оглушали звуком стремян и грохотом ящиков, но сотрясали весь дом, который был и так не прочнее прочного. И потому то от одного шума, то от другого он не мог ни работать, ни сидеть дома. Он уже не раз просил соседа избавить его от этой муки, а тот отвечал ему, что у себя дома он хочет и может делать всё, что ему нравится. Сандро рассердился и на свою стену, которая была выше соседской стены и не очень устойчивой, взгромоздил огромнейший камень, чуть не с воз размером, так что, казалось, при малейшем сотрясении стены он должен был упасть и проломить крышу, потолок, рамы и сукна соседа; а когда тот, перепугавшись прибежал к Сандро, ему было отвечено теми же словами, что он-де у себя дома хочет и может делать всё, что ему нравится, а так как он ничего другого не мог добиться, ему пришлось прийти к разумному соглашению и наладить с Сандро добрососедские отношения.
Рассказывают также, что Сандро в шутку обвинил перед викарием одного из своих друзей в ереси и что тот явившись, спросил, кто его обвиняет и в чём. Когда же ему сказали, что это был Сандро и что он придерживается мнения эпикурейцев, будто душа умирает вместе с телом, он потребовал очной ставки со своим обвинителем перед судьёй. Сандро же, явившись, возразил : "Совершенно верно, что я такого мнения о его душе, ибо он - скотина. А кроме того, не кажется ли вам, что он еретик, потому что, будучи неграмотным и едва умея читать, он толкует Данте и упоминает имя его всуе?! Говорят также, что он превыше всего любил тех, о ком он знал, что они усердны в своём искусстве, и что зарабатывал он много, но всё у него шло прахом, так как хозяйничал он плохо и был беспечным. В конце концов он стал дряхлым и неработоспособным и ходил, опираясь на 2 палки, ибо выпрямиться уже не мог и умер немощным калекой 78 лет, похоронен же был в церкви Оньисанти во Флоренции в 1515 году(16).
В гардеробной синьора герцога Козимо находятся 2 прекраснейших женских головы и профиль его работы, одна из которых, как говорят, - возлюбленная Джулиано деи Медичи, брата Лоренцо, а другая - мадонна Лукреция деи Торнабуони, супруга названного Лоренцо(17). Там же находится Вакх, равным образом работы Сандро, который подняв обеими руками бочонок, приставил его к губам - фигура весьма изящная. А в Пизанском соборе для капеллы делла Импальята он начал Успение с хором ангелов, но, так как оно ему не понравилось, он оставил его незавершённым. В Монтеварки он написал на дереве образ главного алтаря в церкви Сан Франческо, а в приходской церкви в Эмполи, с той стороны, где Св.Себастьян работы Росселино, - написал двух ангелов(18).
Он был одним из первых придумавших изготовлять хоругви и другие драпировки мозаичным способом, чтобы краски не выцветали и чтобы цвет материи был виден с обеих сторон. Таким образом изготовлен им балдахин в Орсанмикеле(19), покрытый совсем разными и прекрасными Мадоннами, который служит доказательством того, насколько лучше материал сохраняется при этом способе, чем когда его пропитывают составом, который его разъедает и делает непрочным; впрочем, ныне ради дешевизны прибегают больше к пропитке, чем к другим способам.
Рисовал Сандро исключительно хорошо и так много, что ещё долго после его смерти каждый художник старался заполучить его рисунки; есть и в нашей книге несколько, выполненных с большим умением и вкусом(20). Истории его изобиловали фигурами, о чём можно судить по вышивке, выполненной целиком по его рисунку на оборке для Креста, который несут в процессиях монахи из Санта Мария Новелла(21).
Таким образом, Сандро заслужил большого доверия за все те живописные работы, в которые он захотел вложить много старания и любви так, например, как он расписал вышеназванную доску с волхвами в Санта Мария Новелла, которая действительно чудесна. Отменно прекрасно также небольшое тондо его работы, которое можно видеть в помещении приора дельи Анджели во Флоренции с фигурами мелкими, но весьма изящными и выполненными с прекрасной наблюдательностью(22). Той же величины, что и названная доска с волхвами, доска его же работы, принадлежащая мессеру Фабио Сеньи, флорентинскому дворянину, на которой изображена Клевета Апеллеса, прекраснее коей и быть не может(23). Под доской этой, которую он сам подарил Антонио Сеньи, закадычнейшему своему другу, мы читает ныне следующие стихи названного мессера Фабио :
Iudicio quemquam ne falso laedere tentent
Terrarum reges, parva tabella monet.
Huic similen Aegypti regi donavit Apelles :
Rex fuit et dignus munere, munus eo."(24)

(1) В первом издании "Жизнеописаний" начало биографии Боттичелли было таким : "Одаряя многих талантом, природа даёт им в то же время как оборотную сторону таланта и беспечность, ибо, не думая о конце своей жизни, они нередко умирают в больнице, тогда как при жизни своими творениями прославляли весь мир. Людей подобного рода судьба осыпает своими благами, когда достигнут они вершины счастья, но, как только попадут они в нужду, она лишает их своей помощи, и настолько, что и людей они отталкивают дурным своим поведением и бесславной своей позорят всю честь и всю славу своей жизни. И потому было бы весьма благоразумно, если бы всякие таланты и в особенности наши художники, которых судьба одарила благами жизни, сохранили хотя бы часть этих благ на случай старости и болезней, чтобы нужда, ежечасно угрожающая, не обрушилась на них так, как обрушилась она с необычайной силой на Сандро Боттичелли, которого обычно так называли по причине, о которой сейчас мы узнаем."
(3) "Венчание Богоматери" находится теперь в Уффици.
(4) Афина Паллада на гербе не сохранилась (другая "Афина Паллада с кентаврами", символизирующими Флоренцию, находится теперь в Уффици); "Св.Себастьян" - в Берлине, "Плач о Христе" ("Пьета") - в Мюнхенской Пинакотеке.
(5) Из названных работ сохранились известнейшие из работ Боттичелли - "Весна" ("Примавера"), написанная в 1477-1478 гг., и "Рождение Венеры", написанная несколькими годами позднее (обе теперь в Уффици). О каких тондо говорит Вазари, неизвестно.
(6) Картина не сохранилась.
(7) Речь идёт об иллюстрациях к 5-ой новелле 8-го дня (здесь комментатор "Жизнеописаний" ошибается - не 5-ая новелла 8-го дня, а 8-ая новелла 5-го дня) "Декамерона" Боккаччо, которая находится теперь в частном собрании; 1 в Париже, 1 в Лондоне и 2 в Барселоне, - и выполнены по рисункам Боттичелли неким Бартоломео ди Джованни. Что же касается "Богоявления", то предполагается, что здесь имеется в виду круглое "Поклонение волхвов", находящееся в лондонской Национальной галерее.
(8) "Благовещение" из монастыря Честелло (Санта Мариа Маддалена деи Пацци) - теперь в Уффици; "Успение Богоматери", находящееся в лондонской Национальной галерее, приписывается ученику Боттичелли - Франческо Боттичини. Обвинённые в ереси поэт Маттео Пальмьери (умер в 1475 г.) и Боттичелли инквизицией были оправданы.
(9) "Поклонение волхвов" теперь в Уффици.
(10) В Сикстинской капелле, где Боттичелли работал в 1481-1482 годах, все названные Вазари фрески сохранились
(11) Рисунки Боттичелли к "Божественной комедии" Данте хранятся в Берлине и Ватикане. Судьба других рисунков и гравюр неизвестна.
(12) Вазари преувеличивает : у Боттичелли был свой дом с виноградником, и средства к существованию он, по всей вероятности, имел. Может быть он и сочувствовал Савонароле, но в число его сторонников - "плакс" - не вступал.
(13) Работы в Вольтерре не сохранились.
(14) Речь идёт о находящейся в Уффици "Мадонне Магнификат".
(15) Учениками Боттичелли, о которых идёт речь, были Бьяджо д'Антонио Туччи (1466-1515) и Якопо ди Доменико Папи (Тоски) (1463-1530) или же Якопо ди Франческо Доменико Филиппи (умер в 1527 году).
(16) Неточность Вазари : Боттичелли умер в 1510 году, 65 лет.
(17) Портрет возлюбленной Джулиано Медичи Симонетты Веспуччи усматривается в женских портретах, хранящихся в галерее Питти во Флоренции, в галерее Франкфурта-на-Майне и в Шантильи (Франция). Ни один из портретов Боттичелли не принадлежит. Портрет Клариче Орсини, жены Лоренцо Великолепного, не сохранился (Лукреция Торнабуони была матерью Лоренцо).
(18) "Вакх" и работы в Пизе и Монтеварки не сохранились. Ангелы в соборе Эмполи, которые приписываются художнику Франческо Боттичини, как и "Св.Себастьян" Антонио Росселино, сохранились.
(19) Балдахин не сохранился.
(20) Рисунки Боттичелли хранятся главным образом во Флоренции (в Уффици и в Академии).
(21) Вышивка не сохранилась.
(22) "Поклонение волхвов" - теперь в Уффици. Тондо не сохранилось.
(23) Клевета, воспроизведение описанной Лукианом картины Апеллеса, теперь в Уффици. Картина описана Л.-Б.Альберти в его "Трёх книгах оживших".
(24) "Чтоб не могли оскорбить клеветой владыки земные,
Малая эта доска памятью служит всегда.
Точно такую поднёс Апеллес владыке Египта -
Дара достоин был царь, дар был достоин царя".

26 работ

Боттичелли, Поклонение волхвов (фрагмент, Автопортрет) (380*449)
Боттичелли, Рождение Венеры (380*244)
Поклонение волхвов (фрагмент, Автопортрет), 1475 Рождение Венеры,
ок.1482-1485
111*134 см.; дерево, темпера 172,5*278,5 см.; холст, темпера
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
846*1000 px 1000*641 px
"Девушка божественной красоты
Колышется, стоя на раковине,
Гонимая к берегу сладострастными Зефирами,
И Небеса любуются этим зрелищем"

(Полициано "Стансы к турниру")
Боттичелли, Рождение Венеры (фрагмент) (380*292)
Боттичелли, Весна (Примавера) (380*247)
Рождение Венеры (фрагмент),
ок.1482-1485
Весна (Примавера), ок.1478-1482
172,5*278,5 см.; холст, темпера 203*314 см.; дерево, темпера
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
1000*768 px 1000*651 px
Боттичелли, Портрет Джулиано Медичи (380*566)
Боттичелли, Благовещение (фрагмент, Архангел Гавриил) (380*1402)
Портрет Джулиано Медичи, 1475 Благовещение (фрагмент, Архангел Гавриил)
75,6*52,6 см.; дерево, темпера 45*13 см.; холст, темпера
Академия Каррара,
Бергамо, Италия
Государственный музей изобразительных искусств
им. А.С.Пушкина, Москва, Россия
671*1000 px 380*1402 px
Боттичелли, Мадонна в лоджии (380*523)
Боттичелли, Портрет Эсмеральды Брандини (380*616)
Мадонна в лоджии (Мадонна с Младенцем и двумя ангелами), 1469 Портрет Эсмеральды Брандини, 1471
100*71 см.; дерево, темпера 65,7*41 см.; дерево, темпера
Национальная галерея ди Капомимонде, Неаполь, Италия Музей Виктории и Альберта, Лондон, Великобритания
726*1000 px 617*1000 px
Боттичелли, Клевета (380*252)
Боттичелли, Клевета (фрагмент) (380*516)
Клевета, ок.1495 Клевета (фрагмент), ок.1495
62*91 см.; дерево, темпера 62*91 см.; дерево, темпера
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
1000*662 px 736*1000 px
В "Клевете" Боттичелли создаёт свою версию легендарной картины Апеллеса (2-ая половина IV века до н.э.), не сохранившейся, но описанной во многих источниках.

"5. Направо от зрителя сидит мужчина с огромными ушами, почти как у Мидаса, и ещё издали протягивает руку приближающейся Клевете. Подле него стоят две женщины : одна, по-моему, - Невежество, другая - Легковерие. С противоположной стороны подходит Клевета, бабёнка красоты необыкновенной, но чем-то разгорячённая и возбуждённая : весь её вид выражает ярость и гнев; левой рукой она держит пылающий факел, а правой влечёт за волосы некоего юношу, который простирает руки к небу, призывая Богов в свидетели. Впереди идёт мужчина, бледный и безобразный, с пронзительным взглядом, кожа да кости, как после долгой болезни. Это, по-видимому, зависть. Кроме того, ещё две женщины сопутствуют Клевете, всячески её поощряя, наряжая и украшая. Проводник, разъяснявший мне картину, сказал, что одна из этих женщин изображает Коварство, а другая - Ложь. Заканчивается это шествие ещё одной женщиной в очень скорбном уборе, в чёрных растерзанных одеждах; она, думается мне, означала Раскаянье. Обернувшись назад, вся в слезах, она и с крайне пристыженным видом глядела украдкой на приближающуюся Истину. Так повторил Апеллес в своей картине опасность, которую пережил."
(Лукиан (ок.125-ок.192 н.э.) "О том, что не следует относится с излишней доверчивостью к клевете", перевод Н.Баранова)
Боттичелли, Портрет молодого человека с медалью (380*527)
Боттичелли, Пьета (Оплакивание Христа) (380*252)
Портрет молодого человека с медалью, 1474 Пьета (Оплакивание Христа), 1492
57,5*44 см.; дерево, темпера 140*207 см.; дерево, темпера
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
Старая Пинакотека,
Мюнхен, Германия
721*1000 px 1000*664 px
Боттичелли, Поклонение волхвов (380*137)
Боттичелли, Венера и Марс (380*155)
Поклонение волхвов, 1472 Венера и Марс, 1483-1485
50*136 см.; дерево, темпера 69*173 см.; дерево, темпера
Национальная галерея,
Лондон, Великобритания
Национальная галерея,
Лондон, Великобритания
1000*361 px 1000*409 px
Боттичелли, Портрет Данте (380*581)
Боттичелли, Портрет молодой женщины (380*525)
Портрет Данте, 1495 Портрет молодой женщины, 1476-1480
54,7*47,5 см.; темпера 47,5*35 см.; дерево, темпера
  Государственный музей,
Берлин, Германия
380*581 px 434*600 px
Боттичелли, Мадонна с Младенцем и Иоанном Крестителем (380*475)
Боттичелли, Мадонна с Младенцем, Иоанном Крестителем и ангелами (380*390)
Мадонна с Младенцем и Иоанном Крестителем Мадонна с Младенцем, Иоанном Крестителем и ангелами
89,5*73,5 см.; дерево, темпера 170 см. диаметр; дерево, темпера
Картинная галерея,
Дрезден, Германия
Галерея Боргезе,
Рим, Италия
800*1000 px 974*1000 px
Боттичелли, Четыре сцены из жизни Святого Зиновия (380*207)
Боттичелли, История Настаджио дельи Онести : Сцена первая (380*240)
Четыре сцены из жизни Святого Зиновия, ок.1505 История Настаджио дельи Онести : Сцена первая, 1483
66*182 см.; дерево, темпера 83*138 см.; дерево, темпера
Картинная галерея,
Дрезден, Германия
Прадо,
Мадрид, Испания
1000*544 px 1000*631 px
Боттичелли, История Настаджио дельи Онести : Сцена вторая (380*182)
Боттичелли, История Настаджио дельи Онести : Сцена третья (380*218)
История Настаджио дельи Онести : Сцена вторая, 1483 История Настаджио дельи Онести : Сцена третья, 1483
82*138 см.; дерево, темпера 84*142 см.; дерево, темпера
Прадо,
Мадрид, Испания
Прадо,
Мадрид, Испания
1000*479 px 1000*574 px

4 сцены "Историй Настаджио дельи Онести" написаны по 8-ой новелле 5-го дня "Декамерона" Боккаччо (1313-1375) по заказу Лоренцо Медичи для супружеской спальни своего родственника Джаноццо Пуччи и его невесты Лукреции Бини.

Джованни Боккаччо "Декамерон", 5 день, 8 новелла
(Перевод А.Веселовского).

"Настаджо дельи Онести, влюблённый в девушку из семейства Траверсари, расточает свои богатства, не получая взаимности. По просьбе своих, он едет в Кьясси и здесь видит, как один всадник преследует девушку, убивает её и два пса её пожирают. Он приглашает своих родных и свою милую на обед; она видит, как терзают ту же девушку, и, опасаясь подобной же участи, выходит замуж за Настаджо.

В Равенне, стариннейшем городе Романьи, было когда-то много родовитых и именитых людей и между ними один юноша по имени Настаджо дельи Онести, оставшийся по смерти отца и одного дяди безмерно богатым человеком. Как то часто бывает с юношами, он, не будучи женатым, влюбился в дочь мессера Паоло Траверсари, девушку ещё более родовитую, чем он сам, надеясь своими деяниями побудить её полюбить его; но как они ни были велики, прекрасны и похвальны, они не только не помогали ему, но, казалось, даже вредили, - столь суровой, жестокой и неприветливой оказывалась по отношению к нему любимая девушка, ставшая, быть может по причине своей необычайной красоты и родовитости, до того гордой и надменной, что и он сам не нравился ей и ничто, что нравилось ему. Настаджо это было в такую тягость, что часто с горя после жалоб у него являлось желание покончить с собой, но, сдержав себя, он много раз решался в душе совсем оставить её, и коли сможет, то возненавидеть, как она ненавидела его, но намерения его были напрасны, потому что, казалось, по мере того как умалялась надежда, умножалась его любовь.

И вот, когда молодой человек продолжал таким образом любить и расточать без меры, некоторым из его друзей и родственников показалось, что он одинаково расстроит и своё здоровье и своё состояние; вследствие чего они много раз просили его, советуя удалиться из Равенны и поехать пожить некоторое время в каком-либо другом месте, ибо, если он так поступит, умалятся и любовь и трата. Над этим советом Настаджо часто насмехался, но наконец, упрошенный ими и не будучи в состоянии им отказать, сказал, что исполнит; велев сделать большие приготовления, точно в намерении отправиться во Францию или Испанию или иное отдалённое место, он сел на коня и, в сопровождении многих друзей выехав из Равенны, направился в одно место, может быть милях в 3 за Равенной, которое называется Кьясси, и здесь, приказав доставить палатки и шатры, сказал тем, что сопровождали его, что желает тут остаться, а они пусть вернуться в Равенну. Расположившись тут, Настаджо принялся вести самую весёлую и роскошную жизнь, какую только можно себе представить, приглашая того и другого к ужину и к обеду, как то было у него в обычае.

Случилось, почти в самом начале мая, в превосходную погоду, что ему вспомнилась его жестокая дама; приказав всем своим домашним оставить его одного, дабы ему можно было помечтать о ней в своё удовольствие, погружённый в мысли, идя, куда несли ноги, он один добрался до соснового леса. Уже почти миновал пятый час дня, и он прошёл с полмили в лесу, не вспомнив ни о пище, ни о чём другом, как вдруг ему показалось, что он слышит страшный плач и резкие вопли, испускаемые женщиной; его сладкие мечты были прерваны, и, подняв голову, чтобы узнать, в чём дело, он изумился, усмотрев себя в сосняке; затем, взглянув вперёд, увидел бежавшую к месту, где он стоял, через рощу, густо заросшую кустарником и тернием, восхитительную обнажённую девушку с растрёпанными волосами, исцарапанную ветвями и колючками, плакавшую и громко просившую о пощаде. Помимо этого, он увидел по сторонам её двух громадных диких псов, быстро за ней бежавших и часто и жестоко кусавших её, когда они её настигали, а за нею на вороном коне показался тёмный всадник, с лицом сильно разгневанным, со шпагой в руке, страшными и бранными словами грозивший ей смертью. Все это в одно и то же время наполнило его душу изумлением и испугом и, наконец, состраданием к несчастной женщине, из чего родилось желание спасти её, если то возможно, от такой муки и смерти. Видя себя безоружным, он бросился, чтобы схватить ветвь от дерева вместо палки, и пошёл навстречу собакам и всаднику. Но тот, увидя это, закричал ему издали : "Не мешайся, Настаджо, дай псам и мне исполнить то, что заслужила эта негодная женщина". Пока он говорит это, собаки, крепко схватив девушку за бока, удержали её, а подоспевший всадник слез с лошади. Настаджо, приблизившись к нему, сказал : "Я не знаю, кто ты, так хорошо знающий меня, но всё же скажу тебе, что велика низость вооружённого рыцаря, намеревающегося убить обнажённую женщину и напустить на неё собак, точно она дикий зверь; я во всяком случае стану защищать её насколько смогу". Тогда всадник сказал : "Настаджо, я родом из того же города, что и ты, и ты был ещё маленьким мальчиком, когда я, которого тогда звали Гвидо дельи Анастаджи, был гораздо сильнее влюблён в ту женщину, чем ты в Траверсари, и от нё надменности и жестокости до того дошло моё горе, что однажды этой самой шпагой, которую ты видишь в моей руке, я, отчаявшись, убил себя и осуждён на вечные муки. Немного прошло времени, как эта женщина, безмерно радовавшаяся моей смерти, скончалась и за грех своего жестокосердия и за радость, какую она ощутила от моих страданий, не раскаявшись в том, ибо считала, что не только не погрешила, но и поступила как следует, осуждена была на адские муки. И как только она была ввержена туда, так мне и ей положили наказание : ей бежать от меня, а мне, когда-то столь её любившему, преследовать её, как смертельного врага, не как любимую женщину; и сколько раз я настигаю её, столько же раз этой шпагой, которой я убил себя, убиваю её, вскрываю её спину, а это сердце, жестокое и холодное, куда ни любовь, ни сострадание никогда не в состоянии были проникнуть, вырываю, как ты тотчас увидишь, из теле со всеми другими внутренностями и бросаю на пожрание собакам. И немного проходит времени, как она, по решению господнего правосудия и могущества, воскресает, как бы не умирала вовсе, и снова начинает мучительное бегство, а собаки и я преследуем её. И так бывает каждую пятницу, в этот час, что я нагоняю её здесь же, как ты увидишь, предаю её терзаниям; в другие же дни, не думай, что мы отдыхаем : я настигаю её в других местах, где она жестоко помыслила или содеяла мне жестокое; превратясь, как видишь, из любовника во врага, я принуждён таким образом преследовать её столько лет, сколько месяцев она была жестока со мной. Итак, дай мне исполнить решение божественного правосудия и не противься тому, чему ты не в состоянии был бы помешать". Услыхав эти речи, Настаджо сробел, и не было у него волоска на теле, который не поднялся бы дыбом; он отошёл назад и, глядя на несчастную девушку, стал в страхе ожидать, что станет делать рыцарь; а тот, закончив свою речь, набросился, словно бешеная собака, со шпагой в руке на девушку, которая на коленях, крепко удерживаемая собаками, молила его о пощаде; изо всех сил ударил её посреди груди и пронзил насквозь. Лишь только девушка приняла этот удар, упала ничком, всё так же плача и крича, а рыцарь, выхватив нож, вскрыл её чресла и, вынув сердце и всё, что было вокруг, бросил собакам, которые страшно голодные, всё это тотчас же пожрали. Прошло немного времени, как девушка, точно ничего такого не случилось, внезапно поднялась на ноги и бросилась бежать по направлению к морю, собаки - за ней, всё время теребя её, а мужчина, снова севший на коня и взявший свою шпагу, начал преследовать её; вскоре они настолько отдалились, что Настаджо не мог их более видеть.

Узрев всё это, он долго пребывал между состраданием и страхом, но вскоре ему пришло в голову, что это случай может сослужить ему большую службу, так как он приключался каждую пятницу. И вот, заметив место, он вернулся к своей челяди, и когда ему показалось удобным, послав за своими родственниками и друзьями, сказал им : "Вы долго время побуждали меня отстать от моей любви к этой враждебной девушке и положить конец моему расточительству; и я готов сделать это, если вы испросите для меня одну милость; а заключается она в том, чтобы в следующую пятницу вы устроили, чтобы Паоло Траверсари с женой и дочерью и всеми их родственниками и всеми другими, кого пожелаете, прибыли сюда пообедать со мной. Почему я этого желаю, вы это тогда увидите". Тем показалось, что устроить это - дело нетрудное. Вернувшись в Равенну, они, когда пришло время, пригласили тех, кого хотел Настаджо, и хотя трудно было увлечь туда девушку, любимую Настаджо, тем не менее и она поехала вместе с другими.

Настаджо приказал приготовить великолепное угощение и велел поставить столы под соснами около того места, где видел терзание жестокой женщины. Распорядившись рассадить мужчин и женщин за стол, он устроил так, что девушка, им любимая, была посажена как раз напротив того места, где должно было происходить дело. Когда подали последнее кушанье, до всех стали доноситься отчаянные крики преследуемой девушки. Когда все очень тому изумились, спрашивая, что это такое, и никто не мог того объяснить, все встали посмотреть, что бы это могло быть, и увидали сетовавшую девушку, всадника и собак. Не прошло много времени, как все они были возле них. И всадник и собаки встречены были громким криком, и многие выскочили вперёд, чтобы помочь девушке, но всадник, обратившись к ним, как обратился к Настаджо, не только заставил их попятиться назад, но и всех напугал и исполнил изумления. И когда он совершил всё то, что сделал и в первый раз, все женщины (а между ними много было родственниц бедной девушки и рыцаря, ещё помнивших и о его любви и о его смерти) так горько заплакали, как будто над ними самими было исполнено всё виденное.

Когда всё пришло к концу и удалились и девушка и всадник, всё происшедшее навело тех, кто это видел, на многие и различные разговоры; но из числа наиболее напуганных была та жестокая девушка, которую любил Настаджо, всё отчётливо видевшая и слышавшая; познав, что её, более чем всех других, там бывших, это касалось, она припомнила жестокосердие, с каким всегда относилась к Настаджо, почему ей представилось, что она уже бежит перед ним, разгневанным, и собаки у ней по сторонам. И так был велик возникший от того страх, как бы и с ней не приключилось того же самого, что она не могла дождаться времени, а оно представилось ей в тот же вечер, чтобы, сменив свою ненависть на любовь, послать к Настаджо свою доверенную служанку, которая от её имени попросила его прийти к ней, ибо она готова сделать всё, что будет ему по желанию. На это Настаджо велел ответить, что это будет ему очень приятно, но что, если она согласна, он желает совершить это честным образом, то есть жениться на ней. Девушка, знавшая, что за ней, не за другим стало, если она не сделалась женой Настаджо, велела ему передать, что согласна. Вследствие чего, став сама за себя ходатаем, она сказала отцу и матери, что готова стать женой Настаджо, чему те очень обрадовались, и в следующее же воскресенье Настаджо обручился и повенчался с ней и долго жил с ней счастливо. И не одно только это благо породил тот страх, но все другие жестокосердные равенские дамы так напугались, что с тех пор стали снисходить к желаниям мужчин гораздо более прежнего."

Боттичелли, Мужской портрет (380*579)
Боттичелли, Мадонна с Младенцем и Иоанном Крестителем (380*516)
Мужской портрет Мадонна с Младенцем и Иоанном Крестителем
57*39 см.; дерево, темпера 91*67 см.; дерево, темпера
Лувр,
Париж, Франция
Лувр,
Париж, Франция
656*1000 px 736*1000 px
Боттичелли, Молодая женщина получает дары от Венеры и трёх Граций (380*255)
Боттичелли, Нахождение тела Олоферна (380*521)
Молодая женщина получает дары от Венеры и трёх Граций Нахождение тела Олоферна, 1472
211*283 см.;
фреска из виллы Лемми около Флоренции
31*25 см.; дерево, темпера
Лувр,
Париж, Франция
Галерея Уффици,
Флоренция, Италия
1000*671 px 730*1000 px

Сделать данную страницу домашней

Идея, дизайн и разработка :
Сергей Леонтьев,
Бутакова, 6, кв.15, Севастополь, Крымская Республика, Украина, 99011
(0692) 54-60-75 leosart@bk.ru