Джорджо Вазари (1511-1574)
"Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих" (перевод А.И.Венедиктова)

Джорджо Вазари "Автопортрет", 1550, Галерея Уффици, Флоренция, Италия	Обложка первого издания "Жизнеописаний"

"Жизнеописание Джованни Чимабуе флорентинского живописца"

"Нескончаемым потоком бедствий, затопившим и низвергнувшим в бездну несчастную Италию, не только были разрушены памятники архитектуры, которые по праву таковыми могли именоваться, но, что ещё существеннее, как бы уничтожены были совершенно и все художники. И вот тогда-то, по воле божьей, и родился в городе Флоренции, в 1240 году(1), дабы возжечь первый свет искусству живописи, Джованни(2) по фамилии Чимабуе, из благородного рода тех времён Чимабуи. Когда же он подрос, отец, да и другие признали в нём прекрасный и острый ум и для совершенствования в науках он был отдан в Санта Мария Новелла к учителю, его родственнику, обучающему тогда грамматике послушников этой обители. Однако Чимабуе, чувствуя к тому влечение своей природы, вместо того, чтобы заниматься науками, проводил весь день за рисованием в книжках и на всяких листочках людей, лошадей, построек и всего, что только ему ни приходило в голову. Этой склонности его натуры благоприятствовала и судьба, ибо тогдашними правителями Флоренции были приглашены несколько живописцев из Греции(3) именно для того, чтобы вернуть Флоренции живопись, скорее сбившуюся с пути, чем погибшую. Наряду с другими работами, заказанными им в городе, они начали капеллу Гонди, своды и стены коей ныне почти целиком повреждены временем, что можно видеть в Санта Мария Новелла рядом с главной капеллой, где капелла Гонди и находится(5).
А Чимабуе, который уже начал заниматься привлекавшим его искусством, частенько убегал из школы и простаивал целыми днями, наблюдая за работой названный мастеров. В конце концов и отец и живописцы эти признали его настолько способным к живописи, что, как они надеялись можно было от него ожидать заслуженных успехов, если посвятить его этому занятию. И, к немалому его удовольствию, отец его заключил с ним соглашение. Постоянно таким образом упражняясь, он получил и от природы такую помощь, что за короткое время намного превзошёл как в рисунке, так и в колорите манеры обучавших его мастеров : ведь они, не заботясь о том, чтобы двигаться вперёд, выполняли названные работы так, как их можно видеть и ныне, то есть не в доброй древнегреческой манере, а в неуклюжей, новой, того времени. Он же, хотя и подражал этим грекам, всё же во многом усовершенствовал искусство, почти целиком отказавшись от их неуклюжей манеры, и прославил свою родину своим именем и созданными им творениями. Об этом свидетельствуют во Флоренции его живописные произведения, такие, как запрестольный образ в Санта Чечилия(6), а в Санта Кроче доска с Богоматерью(7), и поныне висящая на одном из столбов в правой части хора. Позднее он изобразил на небольшой доске на золотом фоне св. Франциска(8) и написал его, что было для тех времён делом новым, с натуры(9) и как только мог лучше, а вокруг него все истории из его жизни в 20 клеймах с крохотными фигурками на золотом фоне.
После этого, приняв от монахов Валломброзы для аббатства Санта Тринита во Флоренции заказ на большую доску(10) и вложив в неё большое старание, дабы оправдать славу, уже им завоёванную, он показал ещё большую изобретательность и прекрасные приёмы в позе Богоматери, изображённую на золотом фоне с сыном на руках и в окружении многочисленных ангелов, ей поклоняющихся. Когда доска была закончена, она была помещена названными монахами на главном алтаре упомянутой церкви, позднее же она была заменена на этом месте находящейся там доской Алессо Бальдовинетти(11) и поставлена в малую капеллу левого нефа упомянутой церкви.
Затем он работал над фресками в больнице Порчеллана(12) и углу Виа Нуова, ведущей в предместье Оньисанти, на переднем фасаде, где с одной стороны главной средней двери была Дева Мария, принимающая благую весть от ангела, а с другой Иисус Христос с Клеофой и Лукой - фигуры в натуральную величину, он убрал всё старьё, сделав на этих фресках ткани, одежду и другие вещи несколько более живыми, естественными и в манере более лёгкой, чем манера упомянутых греков, изобилующая всякими линиями и контурами, как в мозаике, так и в живописи; манеру же эту, сухую, неуклюжую и однообразную, приобрели не путём изучения, а по обычаю, передававшемуся от одного живописца тех времён к другому в течение многих лет без всякой мысли об улучшении рисунка, о красоте колорита или о какой-либо хорошей выдумке.
После этого Чимабуе, приглашённый тем же настоятелем, который заказал ему работу в Санта Кроче, сделал для него большое деревянное распятие(13), которое можно видеть в церкви и ныне; работа эта стала причиной того, что настоятель, довольный хорошо выполненным заказом, отвёз Чимабуе в свой монастырь св. Франциска в Пизе для написания образа св. Франциска(14), который был признан тамошними людьми произведением редкостным, ибо можно было усмотреть в нём, как в выражении лица, так и в складках одежды, нечто лучшее, чем греческая манера, применявшаяся до той поры и в Пизе и во всей Италии. Затем Чимабуе для этой же церкви написал на большой доске Богоматерь с младенцем на руках(15), окружённую многочисленными ангелами, так же на золотом фоне; вскоре этот образ был снят оттуда, где был помещён первоначально, а на его месте был воздвигнут мраморный алтарь, находящийся там и поныне; образ же был помещён внутри церкви слева от двери. За эту работу он заслужил от пизанцев много похвал и наград. В том же городе Пизе по заказу тогдашнего аббата Сан Паоло ин Рипа д'Арно он написал на небольшой доске св. Агнесу, а вокруг неё все истории её жития с маленькими фигурками(16); дощечка эта находится ныне над алтарём св. Девы в названной церкви.
А так как благодаря этим произведениям имя Чимабуе стало повсюду весьма знаменитым, он был приглашён в Ассизи, город в Умбрии, где в содружестве с несколькими греческими мастерами он расписал в нижней церкви св. Франциска часть сводов(17), а на стенах написал жизнь Иисуса Христа и св. Франциска, и в этих картинах он превзошёл намного названных греческих живописцев, после чего, собравшись с духом, начал один расписывать фресками верхнюю церковь(18) и в главной абсиде выполнил над хором на четырёх стенах несколько историй о Богоматери, а именно Успение её, когда душа её возносится Христом на небеса на облачный трон и когда он венчает её, окружённую сонмом ангелов, а внизу находится много святых мужей и жён, ныне, исчезнувших от пыли и от времени. А на крестовых сводах этой же церкви, каковых всего пять, он изобразил равным образом многочисленные истории. На первом своде над хором он выполнил четырёх евангелистов, более чем в натуральную величину, столь хорошо, что и ныне в них можно распознать много хорошего, а свежесть колорита человеческого тела указывает на то, что живопись трудами Чимабуе начала делать большие успехи в искусстве фрески. Второй свод он заполнил золотыми звёздами на ультрамариновом фоне. На третьем в нескольких тондо он выполнил Иисуса Христа, Пресвятую Деву, его мать, св. Иоанна Крестителя и св. Франциска, то есть в каждом тондо по фигуре и в каждой четверти свода по тондо. Между этими и пятым сводом он расписал четвёртый, так же как и второй, золотыми звёздами на ультрамариновом фоне. На пятом же изобразил четырёх отцов церкви и возле каждого из них по одному из четырёх первых монашеских орденов - задача, несомненно, трудная, но выполненная им с бесконечным усердием.
Закончив своды, он начал расписывать также фреской верхние стены левой стороны всей церкви(19) : в направлении главного алтаря между окнами и выше, до самого свода, он изобразил 8 историй из Ветхого завета, начав с Сотворения мира и далее, изображая события наиболее замечательные. А в пространстве вокруг окон, выходящих в галерею, которая проходит внутри стены вокруг церкви, он написал остальную часть Ветхого завета в 8 других историях. А напротив этой работы, в других 16 историях, соответствующих первым, изобразил деяния Богоматери и Иисуса Христа. На торцовой же стене над главной дверью и вокруг розы церкви он написал Успение и Сошествие святого духа на апостолов. Работа эта, поистине огромнейшая, богатая и превосходнейшим образом выполненная, должна была, по моему разумению, поразить в те времена весь мир, особенно же потому, что живопись столько времени пребывала в такой слепоте; показалась она прекраснейшей и мне, вновь увидевшим её в 1563 году и подивившемуся тому, как могло столько света раскрыться Чимабуе в подобной тьме. Однако из всех этих живописных работ (на что следует обратить внимание) гораздо лучше сохранились, как менее запылённые и повреждённые, те, что на сводах. Закончив эти работы, Джованни приступил к росписи нижний частей стен, то есть тех, что под окнами и частично её выполнил; но, будучи отозван по каким-то своим делам во Флоренцию, далее этой работы не продолжал; закончил же её, как об этом будет сказано на своём месте, Джотто много лет спустя.
Возвратившись во Флоренцию, Чимабуе во дворе монастыря Санто Спирито, там, где другими мастерами расписана в греческом духе вся сторона, обращённая к церкви, изобразил собственноручно под тремя арочками житие Христа(20) и, несомненно, с большим знанием рисунка. В то же время некоторые вещи, выполненные им во Флоренции, он отослал в Эмполи, они и поныне весьма почитаются в приходской церкви этого города. Затем он выполнил для церкви Санта Мария Новелла образ Богоматери(21), помещённый наверху между капеллами Ручеллаи и Барди да Вернио. В этом произведении фигура большего размера, чем она когда-либо делалась в то время, и некоторые окружающие её ангелы показывают, что он владел и той греческой манерой, которая частично начинала приближаться в очертаниях и приемах к новой манере. Вот почему работа эта казалась таким чудом людям того времени, не видевшим до тех пор ничего лучшего, и потому её из дома Чимабуе несли в церковь в торжественнейшей процессии с великим ликованием и под звуки труб; он же за неё получил большие награды и почести. Рассказывают, и можно об этот прочитать в некоторых воспоминаниях старых живописцев, что в то время, как Чимабуе писал названный образ в чьих-то садах близ Порта Сан Пьеро, через Флоренцию проезжал старый король Карл Анжуйский, и в числе многих почестей, оказанных ему людьми этого города, его повели посмотреть на образ Чимабуе(22), и так как его не видел ещё никто, то при показе его королю, сбежались туда все мужчины и все женщины Флоренции с величайшим ликованием и толкотнёй невиданной. И затем из-за радости, коей были охвачены все соседи, прозвали эту местность Весёлым предместьем (Борго Аллегро), которое хотя со временем и было включено в стены города, но сохранило то же название навсегда.
В церкви св. Франциска в Пизе, где он работал, как было сказано выше, над некоторыми другими вещами, рукой Чимабуе выполнен во дворе в углу возле двери, ведущей в церковь, небольшой образ, на котором изображён темперой Христос на кресте(23), окружённый несколькими ангелами, которые плача, держат в руках несколько слов, написанных вокруг головы Христа, и подносят их к ушам Богоматери, стоящей с правой стороны, а с другой стороны св. Иоанну Евангелисту, который стоит слева полный скорби. А к Богоматери обращены следующие слова : Mulier, ecce filius tuus(24), а к св. Иоанну : Ecce matertua(25), слова же, которые держит в руках ещё один ангел, стоящий в стороне, гласят : Ex illa hora accepti eam discipulus insuam(26). При этом следует заметить, что Чимабуе первым осветил и открыл путь для этого изобретения, помогающего искусству словами для выражения смысла, что несомненно было вещью замысловатой и новой.
И вот, так как этими работами Чимабуе приобрёл с большой для себя пользой весьма громкое имя, он был назначен архитектором, совместно с Арнольфо Лапо, мужем, отличившемся в те времена на строительстве Санта Мария дель Фьоре во Флоренции(27).
Но в конце концов, прожив 60 лет, он отошёл в другую жизнь в 1300 году(28), почти что возродив живопись. Оставил он много учеников и среди других Джотто, который стал впоследствии превосходным живописцем; этот самый Джотто жил после Чимабуе в собственных домах своего учителя на Виа дель Кокомера. Погребён был Чимабуе в Санта Мария дель Фьоре со следующей эпитафией, сочинённой одним из Нини :
"Думал Чимабуе, что овладел твердынею живописи.
Да, при жизни он овладел ею;
теперь же владеет звёздами в небе".
Не примину сказать, что, если бы славе Чимабуе не противостояло величие Джотто, его ученика, известность его была бы ещё большей, как нам показывает Данте в своей "Комедии", где, намекая в 11 песне "Чистилища" на ту же надпись на гробнице, говорит :
"Кисть Чимабуе славилась одна,
А ныне Джотто чествуют без лести,
И живопись того затемнена"(29).
В изъяснении этих стихов один из комментаторов Данте(30), писавший в то время, когда Джотто был ещё жив и через 10 или 12 лет после смерти самого Данте, то есть примерно в 1334 году после Рождества Христова, говорит, рассказывая о Чимабуе, буквально следующие слова :
"Был Чимабуе из Флоренции живописцем во времена автора, самым благородным из всех известных людям и вместе с тем был он столь заносчивым и презрительным, что, если кто-либо указывал в его работе на ошибку или недостаток, или если он сам замечал таковое (ведь часто случается, что художник совершает погрешность из-за изъяна в материале, в котором он работает, или же из-за неправильности инструмента, которым он пользуется), то немедленно бросал эту работу, как бы дорога она ни была ему. Среди живописцев этого же города Флоренции Джотто был и есть самый превосходный, о чём свидетельствуют его творения в Риме, Неаполе, Авиньоне, Флоренции, Падуе и многих частях света и так далее". Комментарий этот находится теперь у достопочтенного дона Винченцо Борини, настоятеля обители дельи Инноченти, известнейшего не только благородством, добротой и учёностью, но также и как любитель и знаток всех искусств, и заслужившего справедливый выбор синьора герцога Козимо, который назначил его своим заместителем в нашей Академии рисунка.
Возвратимся однако к Чимабуе. Джотто поистине затмил его славу, подобно тому как большой светоч затмевает сияние намного меньшего; и потому, хотя Чимабуе чуть не стал первопричиной обновления искусства живописи, тем не менее воспитанник его Джотто, движимый похвальным честолюбием и с помощью неба и природы, стал тем, кто, поднимаясь мыслью ещё выше, растворил ворота истины для тех, кои позже довели её до той ступени совершенства и величия, на которой мы видим её в нынешний век. Век этот, привыкший к тому, чтобы ежедневно видеть чудеса и дива и то, как художники творят в этом искусстве невозможное, дошёл ныне до того, что уже не дивится творению человека, хотя бы оно было более божественным, чем человеческим. А для тех, кто похвально трудится, хорошо уже что, если вместо похвалы и восхищения они не будут награждены порицанием, а то и срамом, как это случается нередко.
Портрет Чимабуе можно видеть в капитуле Санта Мария Новелла, написанным рукой Симоне Сиенца(31) в профиль, в истории Веры; это фигура с худощавым лицом, небольшой бородкой, рыжеватой и остроконечной, и в капюшоне, какой носили в те времена, прекрасно облегающем лицо кругом и шею. Тот же, кто стоит возле, и есть сам Симоне, мастер этого произведения, изобразивший себя при помощи двух зеркал, из которых одно отражается в другом так, чтобы голова видна была в профиль. А воин, закованный в латы, стоящий между ними, - это, как говорят, граф Гвидо Новелло, тогдашний владелец Поппи.
Остаётся мне сказать о Чимабуе, что в начале одной нашей книги, где я собран собственноручно рисунки всех художников, начиная от него и до наших дней(32), можно видеть кое-какие небольшие вещи, выполненные его рукой в духе миниатюр; и хотя теперь они и кажутся довольно неуклюжими, всё же по ним можно судить сколько хороших качеств приобрело искусство рисунка благодаря его творениям.

(1) Дата Вазари верна лишь приблизительно.
(2) Имя Чимабуе не Джованни, а Ченни (Бенинченни).
(3) О пребывании греческих живописцев во Флоренции в XIII веке достоверных сведений нет.
(4) Капеллой Гонди в церкви Санта Мария Новелла Вазари называет капеллу св. Луки, носившую на протяжении веков по именам её патронов и другие названия (Скали и др.). Строительство капеллы, как и всей церкви, началось в 1279 году, следовательно, в то время, когда, по Вазари, во Флоренции работали греки, ни церкви, ни капеллы ещё не существовало.
(5) Росписи в капелле, ныне забеленные, принадлежать греческим мастерам, как явствует из предыдущего примечания, не могли.
(6) Вазари говорит, по-видимому, об образе св. Цецилии, находящейся теперь а галерее Уффици. Принадлежность этой работы Чимабуе современные исследователи отрицают. Автор работы условно именуется "Мастер св. Цецилии".
(7) "Богоматерь" из Санта Кроче находится ныне в Британском музее. Принадлежность её Чимабуе отрицается.
(8) "Св. Франциск", находящийся и поныне в Санта Кроче, приписывается теперь луккскому живописцу Бонавентуре Берлингьери.
(9) Разумеется, с живой натуры, а не с Франциска, умершего в 1226 году.
(10) "Богоматерь" из церкви Санта Тринита находится теперь в галерее Уффици и считается достоверной работой Чимабуе.
(11) Речь идёт о "Троице" Бальдовинетти, находящейся теперь в Уффици.
(12) Фрески не сохранились.
(13) Находящееся и ныне в Санта Кроче сильно записанное "Распятие" приписывается Чимабуе лишь некоторыми исследователями.
(14) "Св. Франциск", находящийся теперь в Городском музее Пизы, не считается достоверной работой Чимабуе.
(15) "Богоматерь", находящаяся теперь в Лувре, приписывается Чимабуе большинством исследователей.
(16) Работа не сохранилась.
(17) Большая часть фресок в нижней церкви Сан Франческо в Ассизи приписывается теперь одному из предшественников Чимабуе.
(18) Лишь некоторые из фресок верхней церкви приписываются в настоящее время Чимабуе.
(19) Работа не сохранилась.
(20) Работы не сохранились.
(21) "Богоматерь" находится и теперь в Санта Мария Новелла (более известная под названием "Мадонна Ручеллаи"), Чимабуе не принадлежит.
(22) Рассказ о посещении Чимабуе королём Карлом точных подтверждений не имеет.
(23) "Распятие" не сохранилось.
(24) "Женщина, вот сын твой".
(25) "Вот мать твоя".
(26) "С того часа принял его своим учеником".
(27) Об архитектурной деятельности Чимабуе документальные сведения отсутствуют.
(28) Дата неверна.
(29) Перевод М.Лозинского.
(30) Имеется в виду комментатор Данте, именуемый обычно Анонимо или Оттимо.
(31) Фрески сохранились, но в настоящее время опровергается как принадлежность их Симоне Мартини, так и наличие в них портрета Чимабуе.
(32) Неоднократно упоминавшаяся Вазари книга рисунков до нас не дошла.