Джорджо Вазари (1511-1574)
"Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих" (перевод А.И.Венедиктова)

Джорджо Вазари "Автопортрет", 1550, Галерея Уффици, Флоренция, Италия	Обложка первого издания "Жизнеописаний"

"Жизнеописание Джорджоне из Кастельфранко живописца венецианского"

"В те времена, когда Флоренция стяжала себе столь громкую славу творениями Леонардо, немалым украшением послужили Венеции доблесть и отличия одного из её граждан, далеко превзошедшего живописцев семьи Беллини, столь ценимых венецианцами, да любого другого, кто до того времени посвящал себя живописи в этом городе. То был Джорджо(1), родившийся в 1478 году(2) в Кастельфранко, в Тревизанской области, в правление дожа Джованни Мочениго, брата дожа Пьеро, и получивший впоследствии прозвание Джорджоне(3) за внешний свой облик и за величие духа. Хотя он и происходил из смиреннейшего рода, но был всю жизнь человеком благородных и добрых нравов. Воспитывался он в Венеции и неизменно предавался любовным утехам, а также услаждался игрой на лютне столь усердно и со столь удивительным искусством, что его игра и пение почитались в те времена божественными и потому благородные особы нередко пользовались его услугами на своих музыкальных и иных собраниях. Он посвятил себя рисунку и находил в нём великое удовлетворение, да и природа настолько ему в тои благоприятствовала, что, влюблённый в прекрасные её создания, он никогда не желал работать над чем-либо иначе, как воспроизводя это с натуры. И настолько он был природой покорён и до такой степени старался ей подражать что прославился не только как живописец, превзошедший Джентиле и Джованни Беллини, но и как соперник тех, кто работали в Тоскане и были творцами современного стиля. Джорджоне довелось увидеть несколько произведений руки Леонардо(4), в манере сфумато и, как уже говорилось, страшно перечернённых, но манера эта настолько ему понравилась, что он в течение всей своей жизни постоянно ей следовал и в особенности подражал ей в колорите масляной живописи. Находя вкус в высоком качестве работы, он всё более и более стремился выбирать для изображения самое прекрасное и самое разнообразное, что только ему попадалось. Природа наделила его талантом столь редким и счастливым, что его колорит в масле и фреске был то живым и ярким, то иногда мягким и ровным и настолько растушёванным в тенях, что многие из тогдашних лучших мастеров признавали в нём художника, рождённого для того, чтобы вдохнуть жизнь в фигуры и передать свежесть живого тела в больше степени, чем кто-либо из живописцев не только в Венеции, но и повсеместно.
В начале своей деятельности Джорджоне исполнил в Венеции много изображений Мадонны(5), а также портреты с натуры(6), которые и чрезвычайно живы и прекрасны, как можно об этот и сейчас судить по трём написанным им маслом прекраснейшим работам, хранящимся в кабинете достопочтеннейшего Гримани, патриарха аквилейского. Одна из них, как говорят, его автопортрет. Он изображён в образе Давида с причёской опускающейся, как это было принято в то время, до самых плеч. Образ по живописи и по колориту кажется совершенно живым; одетый в доспехи Давид держит в руке отрубленную голову Голиафа. Другая его работа - большой портрет, написанный с натуры; в руке изображённого красный берет начальствующих лиц, на шее – меховой воротник, а тело охвачено панцирем из тех, что носили в древности; предполагается, что вещь эта была исполнена для какого-нибудь военачальника. Третье произведение – голова мальчика, выполненная прекрасно настолько, насколько это вообще возможно сделать, с волосами наподобие руна, позволяющими судить о совершенстве Джорджоне, мало того, позволяющими понять, почему великий патриарх всегда питал такую любовь к его доблестям и так ими дорожил, да и по заслугам.
Во Флоренции, в доме детей Джованни Боргерини, находится портрет самого Джованни, исполненный рукой Джорджоне в то время, когда он юношей был в Венеции, и на той же картине изображён его наставник; нигде не увидишь две головы, где мазки лучше бы передавали цвет тела и где тени обладали бы столь прекрасным тоном. В доме Антонио деи Нобили находится другой портрет военачальника в доспехах, исполненный с большой живостью и непосредственностью и, как говорят, изображает одного из полководцев, которых Гонсальво Ферранте привёз с собою в Венецию, когда посетил дожа Агостино Барбериго. Говорят же, что в это же время Джорджоне написал портрет и самого великого Гонсальво в полном вооружении, вещь редкостнейшую, и что трудно было увидеть более прекрасную картину и что Гонсальво увёз её с собой.
Джорджоне исполнил много других портретов, которые рассеяны по разным местам Италии и чрезвычайно хороши, как об этом можно судить по написанному им портрету Лионардо Лоредано в бытность его дожем и виданному мною на выставке в Вознесение, когда мне показалось, что светлейший правитель – передо мною точно живой. Кроме того, в Фаэнце, в доме Джованни из Кастель Болоньезе, отличнейшего резчика камней и по хрусталю, находится другой портрет, изображающий его тестя, - работа поистине божественная, ибо на ней такая цельность дымчатых переходов между цветами, что она кажется скорее рельефом, чем живописью.
Джорджоне очень охотно писал фрески(7) и в числе многих его работ расписал весь фасад дома Соранцо, на площади Сан Паоло, где помимо многих отдельных картин историй и всяких других его фантазий можно видеть картину, написанную маслом на известке; вещь эта устояла против воды, солнца и ветра и сохранилась доныне. Там же – изображение Весны, которая, на мой взгляд, является одной из лучших вещей, исполненных им фреской, так что очень прискорбно, что она так жестоко пострадала от непогоды. Что касается меня, я не знаю ничего, что бы так вредило фресковой живописи, как южные ветры, в особенности же поблизости от моря, где они всегда насыщены солью.
В Венеции в 1504 году случился у моста Риальто ужаснейший пожар, от которого целиком сгорело Немецкое подворье, вместе со всеми товарами, к великому убытку торговцев; поэтому венецианская Синьория постановила выстроить его заново, и вскоре было закончено здание, имеющее значительно более удобное расположение внутри помещений, равно как более роскошное, нарядное и красивое; а так как к этому времени известность Джорджоне возросла, то теми, в чьём ведении это находилось, вынесено было решение и отдано распоряжение : поручить Джорджоне исполнить фреской цветную роспись этого здания по его усмотрению, только бы он показал своё дарование и создал произведение, достойное самого красивого и самого видного места города. Поэтому, взявшись за работу, Джорджоне не преследовал иной цели, как писать там фигуры, исключительно следуя своей фантазии, дабы показать своё искусство. И действительно, там не найти истории, которые бы следовали бы одна за другой по порядку и которые изображали бы деяния того или иного героя, прославленного в древности или в современности; и, что касается меня, я никогда не мог понять этого произведения и сколько ни расспрашивал, не встречал никого, кто бы его понял; в самом деле – здесь женщина, там мужчина в разных положениях; около одной фигуры голова льва, около другой – ангел, вроде купидона, и в чём дело, так и не разберёшь. Правда, над главной дверью, выходящей на Мериерино, изображена сидящая женщина, у ног которой голова мёртвого гиганта - нечто вроде Юдифи, поднимающей голову и меч и переговаривающейся с немецким солдатом, который находится внизу; но я так и не мог уяснить себе, в качестве кого он хотел представить эту женщину, разве только он намеревался изобразить как Германию. Но несомненно, что в общем эти фигуры очень хорошо связаны друг с другом, что он достиг в них ещё большего совершенства, а что отдельные головы и части фигур исполнены очень хорошо и в очень живом колорите и, наконец, во всём том, что он там написал, видно, что он добивался близости к живой природе, но отнюдь не подражания какой-либо манере. Здание это очень прославлено в Венеции и знаменито столь же своими удобствами для торговли и общественной пользой, сколько и тем, что на нём написал Джорджоне. Он использовал картину с изображением Христа, несущего крест, и иудея, который верёвкой тащит его за шею. Картина эта впоследствии была помещена в церкви Сан Рокко, ныне же, благодаря поклонению многих она, как мы видим, творит чудеса(8). Работал он и во многих других местах, как, например, в Кастельфранко в Тревизанской области, а также написал много портретов для разных итальянских властителей. Многие произведения его были посланы за пределы Италии, как поистине достойные свидетельства того, что не только в Тоскане было во все время великое изобилие художников, но что и та страна, которая расположена по ту сторону хребта, у его подножия, никогда не бывала обездолена и забыта небом.
Рассказывают, что однажды, в то время когда Андреа Верроккьо работал над бронзовой конной статуей, Джорджоне беседовал с несколькими скульпторами, утверждавшими, что скульптура, поскольку она в одной и той же фигуре открывает разные повороты и точки зрения зрителя, обходящего её кругом, этим самым превосходит живопись, которая в одной фигуре может показать только одну её сторону. А Джорджоне держался того мнения, что в живописной истории можно показать для единого взгляда, без того, чтобы нужно было обходить её кругом, все возможные положения, которые может принять человек, совершающий различные движения, то есть то, чего скульптура не может делать иначе, как меняя положения и точки зрения, и лишь при том условии, чтобы этих точек было не одна, а много; более того, он предложил им, что берётся изобразить в живописи одну фигуру одновременно спереди, сзади и с двух боковых профилей, чем заставил их ломать себе голову. Сделал же он это следующим образом : он написал обнажённую фигуру мужчины со спины, а перед ним на земле источник прозрачнейшей воды, в котором он изобразил его отражение спереди; с одной стороны находился воронённый панцирь, который тот снял с себя и в который виден был его правый профиль, поскольку на блестящем вооружении ясно всё отражалось, с другой стороны было зеркало, в котором видна была другая сторона обнажённой фигуры. В этой вещи, полной необыкновенного остроумия и фантазии, Джорджоне захотел показать на деле, что живопись требует больше умения и старания и может в единой точке зрения показать больше природы, чем это дано скульптуре. Произведение это за изобретательность и красоту удостоилось высших похвал и восхищения(9). Кроме того, он написал с натуры портрет кипрской королевы Екатерины, который мне довелось видеть во владении славнейшего мессера Джованни Корнаро(10). А в нашей Книге есть голова, написанная им маслом с одного немца из дома Фуггеров, который в то время был одним из самых крупных купцов в Немецком подворье; вещь эта удивительная, наравне с другими набросками и рисунками пером его же работы(11).
Подвизаясь на славу себе и своему отечеству и постоянно вращаясь в обществе, чтобы развлекать музыкой многочисленных своих друзей, он влюбился в одну даму, и оба они премного наслаждались своей любовью. Но случилось так, что она в 1511 году заразилась чумой. Не подозревая этого и продолжая с ней общаться по обыкновению, Джорджоне заразился чумой, так что в короткое время преставился в возрасте 34 лет, к бесконечному горю многочисленных друзей, любивших его за его таланты, и к великому ущербу для мира, его утратившего(12). Однако они перенесли сей ущерб и сию утрату, утешаясь тем, что после него остались два отличнейших его ученика : Себастьяно венецианец, который впоследствии в Риме занял должность брата хранителя свинцовой печати, и Тициан из Кадоре, который не только сравнялся с Джорджоне, но значительно его превзошёл. О чести и пользе, которые оба они принесли искусству, будет подробно сказано в своём месте."

(1) В первом издании "Жизнеописаний" биография Джорджоне начиналась так : "Те, кто поднимаются к совершенству затруднённо, достигнув его, ценят его как сокровище, относятся к нему как к другу и не расстаются с ним никогда. Но стремление к чему-либо - ничто по сравнению с умением сохранить и взрастить достигнутое. Однако среди художников наших нередко видишь таких, над которыми дивно потрудилась природа, дабы вложить в них мудрость, но в которых затем похвалы вселили такую гордыню, что они не только не сохраняют первоначального своего достоинства, какое с трудом вложили в свои работы, но когда оно у них обнаружилось, они, помимо этого первого капитала, теряют и все познания, приобретенные с самого начала обучения искусству, и забывают тех, кого почитают необычайными и редкостными. Не так поступал наш Джорджоне, который проживая в Венеции и не зная новой манеры, учился у Беллини, да и сам по себе, всё лучше, насколько мог, воспроизводил природу он, слыша заслуженные им похвалы, не бросил всё же учения, а наоборот, чем выше его превозносили, тем меньше, как ему самому казалось, было у него знаний и, сравнивая живописные свои работы с живыми вещами, он не находил в них живого духа и считал их почти что негодными. И это недоверие к самому себе придало ему силу такую, что венецианские его работы поражали не только современников, но поражали и его потомков. А чтобы получше пояснить происхождение и развитие мастера столь превосходного, начиная с начала, скажу..."
(2) Год и место рождения Джорджоне точно неизвестны.
(3) Джорджоне - увеличительное от Джорджо.
(4) Видел ли Джорджоне произведения Леонардо точно неизвестно.
(5) С наибольшей достоверностью приписываются Джорджоне следующие изображения Мадонны : в соборе Кастельфранко (так называемая "Мадонна ди Кастельфранко") и в Ленинградском Эрмитаже (так называемая "Мадонна в пейзаже").
(6) С наибольшей достоверностью принадлежащими Джорджоне можно признать портреты : в Будапештском музее изобразительных искусств (портрет Броккардо), в венском Художественно-историческом музее (так называемая "Лаура"); в нью-йоркском Метрополитен-музее (мужской портрет), в Берлинском музее (портрет юноши) и в Уффици (портрет мальтийского рыцаря с пажем).
(7) Из фресок Джорджоне сохранились лишь остатки росписи Фондако деи Тедески (Немецкого подворья) в Венеции, перенесённые в Венецианскую Академию (плохо сохранившаяся женская фигура).
(8) "Христос, несущий крест" в Сан Рокко приписывается также Тициану (даже самим Вазари в биографии Тициана).
(9) Судьба работы неизвестна.
(10) Джованни Корнаро - венецианский патриций, дочь которого Екатерина была женой кипрского короля.
(11) Из многочисленных рисунков, приписываемых Джорджоне, наиболее достоверен лишь один, хранившийся в Лувре (пейзаж с фигурами).
(12) Джорджоне умер от чумы в Венеции в 1510 году.